Маша и Тёмный властелин  - Анна Гаврилова

Эля хмыкнула и озвучила написанное:

– Переходи на сторону Добра, у нас есть не только печеньки!

– При чём тут выпечка? – почесав затылок, уточнил Товельер, но я отмахнулась.

– Маша, если ты пошлёшь этот портрет Алексу, то девственности лишишься уже к вечеру, – встрял Лаарим. Хихикнул то ли одобрительно, то ли сочувственно.

Я бодро оскалилась. Девственность! Угу. Обломится этот зараза!

– Маша, я всё-таки не понимаю, – вновь подала голос Эльнаэлла.

– Ничего, – я оскалилась шире прежнего, – скоро поймёшь.

Отложив листовку, светлая леди встала и сделала несколько небольших кругов по залу, разминаясь. Потом сказала, обращаясь к клыкастику-стилисту:

– Помнишь, как Хрима тащили? Сейчас будем так же.

Лаарим кивнул. Подошел, обхватил за талию и опять спросил:

– Машунь, и всё-таки, что происходит?

Опять улыбнулась. А потом вообразила офис родной фирмы и стол с ксероксом, установленный в коридоре. Потянулась, ухватилась за крышку стола и скомандовала Лаариму:

– Тащи!

Это было не так просто, но через несколько минут в нашем распоряжении оказалось настоящее сокровище! Несколько ящиков бумаги, стол и ксерокс… подключённый к сети.

Как так получилось? Да просто провод был достаточно длинным, а я правильно рассчитала расстояние, и теперь конец провода болтался в воздухе, уходя в никуда, а ксерокс работал.

Мои сообщники, разумеется, ничего не поняли, и я объявила:

– Смотрите! Сейчас магию нашего мира покажу.

Дальше было наложение рисунка на стекло, выбор количества копий и кнопка старта. Большая офисная машина загудела и зашуршала бумагой, а через несколько минут я извлекла первую стопку листовок и выпалила радостно:

– Вуаля!

Народ посмотрел, что к чему, охнул, впечатлился. А Лаарим опять спросил:

– Так что ты будешь с этим делать?

Я клацнула зубами и вот теперь озвучила:

– Разбросаю листовки над ставкой вражеской армии.

Стилист резко побледнел и выпалил:

– Маша! Даже не думай! Алекс тебя убьёт!

Где-то в глубине души у меня тоже имелось такое опасение. Но, с другой стороны, повелительница я или как? Ну и ещё кое-что – нам всё равно нужны солдаты, а учитывая, сколько светлых перекочевало на территорию империи в кризис… Впрочем, на фиг оправдания. Да, я хочу, чтобы Волков взбесился! Потому что его самоуверенность раздражает настолько, что хочется рычать!

– Маша, не надо, – сказала Эля, тоже бледнея.

– И я, как твой телохранитель, против, – поддакнул Товельер.

Светлая леди фыркнула и одарила трусливую троицу насмешливым взглядом.

– Хриму это тоже не понравится, – добавил Лааримчик, и я опять оскалилась.

– Полагаю, ему мы не скажем.

– Ма-аша! – попытался призвать к разуму стилист.

Только я призываться не собиралась и отступать не желала. Загрузив в лоток ксерокса новую пачку бумаги и вновь включив машинку, повернулась к Эльнаэлле и спросила:

– Эль, а грифоны, они вообще как? Ничего?

Эльфийка не поняла, пришлось пояснять:

– Нормальные? Адекватные? С ними можно договориться?

Теперь Эля кивнула.

– А как насчёт наездников? Грифоны пустят к себе на спины кого-нибудь?

Оказалось, всё даже лучше, чем одна попаданка предполагала. Наездники уже были – представители отдельной неизвестной мне расы с непроизносимым названием, с которой у крылатых давний симбиоз.

– Мне нужен предводитель грифонов и предводитель этих наездников, – сказала в итоге эльфийке.

Та закусила губу и сделала большие глаза, призывая остановиться, однако повелительница была непреклонна.

– Эля… – с нажимом сказала я.

Блондинка судорожно вздохнула, развернулась и направилась к дверям.

– Только про план никому! – напомнила вдогонку.

У Эльнаэллы аж плечи опустились, зато возражений не последовало. Дальше был грозящий жест в сторону Лаарима и открытое предупреждение Товельеру:

– Проболтаешься кому – прибью.

Телохранитель глянул недовольно, а Лааримчик собрал работы художников и принялся разглядывать их по новому кругу. Стало немного стыдно – я точно обрекала клыкастика на скандал. Хрим ему это умолчание не простит.

Но куда деваться? Войны без потраченных нервов не бывает, а Волков точно заслуживал жесткого ответа. Я ведь буду последней лохушкой, если промолчу!

Покосившись на ксерокс, светлая леди принялась извлекать из пространства сумки, в которые предполагалось сложить листовки. Где-то в середине данного процесса вздрогнула, ибо от дверей донеслось радостное:

– О, госпожа!

Я инстинктивно втянула голову в плечи – испугалась, что это кто-то из военных и нас спалили, но всё оказалось иначе…

– Повелительница, благодарю вас за это чудо! – воскликнул седовласый мужчина в обшарпанных длинных одеяниях. Как только сюда прорвался?

– За какое ещё чудо? – настороженно поинтересовалась я.

– Как же! – Мужчина указал рукой куда-то в сторону и заявил: – Вот!

Очень неохотно я глянула в указанном направлении. Сначала ничего не заметила, а потом поняла – там, за окном, маячит некое строение со шпилем, которого раньше не было.

– Мм-м… а это что?

– Ну как же! – Мужчина всплеснул руками. – Академия магических наук!

Блин, вот только академии нам тут и не хватало.

– А вы сами, простите, кто? – спросила осторожно.

В ответ услышала:

– Ректор!

Захотелось нервно почесаться, но вместо этого я растянула губы в широкой улыбке. И снова спросила:

– Здание академии находится на территории дворца?

Оказалось, что нет. Академия располагалась в городе, однако, как показала практика, тоже была завязана на магию трона. В общем, пока я позировала, кузница магических кадров восстановилась. Нет бы восстановиться чему-то более полезному! Знала бы, что так будет, пересела бы на простой стул.

– У вас какое-то предубеждение против высших учебных заведений? – понаблюдав мою мимику, спросил ректор.

– Нет, ну что вы, – бодренько соврала повелительница. – Всё отлично.

– В таком случае осмелюсь предложить вам стать главой попечительского совета, – тут же подсуетился собеседник, но я отказалась. Напомнила, что вокруг разруха, а на границе тёмные, и мне не до академий вообще.

Ректор понял, разразился целым потоком благодарностей и вышел, напоследок пообещав проконсультировать по магии дворца и прочим местным магическим штучкам. Это было уже полезно, и я приободрилась. И с удвоенным энтузиазмом взялась за печать.